Ты просишь: «Ну стань драконом!» Ты думаешь, это просто?
Ведь это тебе не угли, а солнце держать во рту.
Все эти чертовы звезды, гудящий под кожей космос
собрать в единое пламя и выдохнуть в высоту.

А небо – когда врываешься шипасто, бескомпромиссно,
оно оседает влагой, а потом костенеет льдом
и так тебя ненавидит, так любит – что пляшут искры
и звезды садятся птицами на лапу или ладонь.

Светает, и возвращаешься, вползаешь на подоконник,
и тут уж не то что завтракать – а пошевелиться влом.

Но ты говоришь – пожалуйста! Пожалуйста, стань драконом!
Я сбрасываю ветровку и касаюсь тебя крылом.


Стихи Марии Фроловской

Превратности судьбы или пишите письма.

"Здравствуй, моя дорогая Джулия! Я получил твое письмо. Ты позволила себе более резкий тон, но я не сержусь на тебя за это. Я тоже очень скучаю, но не могу обнадежить тебя никакой конкретной датой. Уверяю тебя, я жду нашей встречи со всем нетерпением, присущим влюбленному мужчине, но наша экспедиция продлевается на неопределенный срок. Два дня назад мы прибыли в Кейптаун. Это самая южная точка Африки. Помнишь, я тебе писал, что мы приближаемся к Кокосовым островам. Так вот, вопреки своим ожиданиям, я не обнаружил там большого количества живых организмов. Два десятка видов животных и некоторое количество флоры, по всей вероятности принесенной сюда по воде. Но когда солнце клонится к закату и заливает небо багрянцем, границу между ним и морем становиться уже не разглядеть, слезы наворачиваются на глаза от такого великолепия. А по утрам мы видели дельфинов. Они приплывали кормиться на мелководье. Иногда мне казалось, будто они специально танцуют и показывают фокусы, потому что мы смотрим на них. Однажды мы наткнулись на кладку морской черепахи. Малыши появлялись из небольшого углубления в песке и, не медля ни секунды, устремлялись к воде. Удивительно, сколько в них упорства и настойчивости. Конечности данного вида совершенно не приспособлены к передвижениям по суше, и если бы ты только видела, как потешно черепашки перебирали ластами по песку. А как только они достигали воды, каждое их движение наполнялось грацией и они исчезали в пучине в мгновение ока. На этих островах нет природного источника пресной воды и, скорее всего, их береговая линия постоянно меняется под действием приливов. Как-то вечером к нашей стоянке приплыла неизвестная мне форма игуаны. Я подозреваю, что эти рептилии прекрасно преодолевают небольшие расстояния по воде. Ее чешуя была очень впечатляющей, покрытой множеством шипов и выступов. Но больше всего меня заинтересовал песок, покрывающий прибрежный шельф. Он белый и кажется совсем шелковым. Я сделал несколько препаратов и рассмотрел его под микроскопом. Увиденное поразило меня. Этот песок, не что иное, как частицы раковин моллюсков. Сейчас мы прибыли в Кейптаун и это поистине клад для такого исследователя, как я. Два дня мы выгружали оборудование и согласовывали свои задачи с местными органами власти (я ничего в этом не понимаю). Завтра, скорее всего, мы отправимся экспедицией вглубь континента. Природа поражает своей красотой и многообразием. Но не буду забегать вперед и расскажу все более подробно в следующем письме. Остаюсь всегда преданный тебе, Томас МакКолен."

Джулия, в сердцах, скомкала письмо и отшвырнула его в сторону. Ее лицо перекосила гримаса ярости. Она резко встала и подошла к окну. По стеклу струились капли дождя. По мокрой мостовой спешили редкие прохожие в дождевиках, с зонтами в руках. На стене противоположного дома проступали мокрые пятна, придавая ей вид неряшливый и унылый. Над Лондоном нависло тяжелое свинцовое небо. В глазах девушки нестерпимо защипало, и она не выдержав, разрыдалась, одной рукой оперившись на подоконник, а другой прикрыв лицо. Слезы градом катились из ее глаз. Сквозь рыдания, она говорила какие-то слова, но какие именно, было не разобрать. Но вот она успокоилась, взяла себя в руки, села за стол и принялась писать.

"Дорогой Томас. Вот уже год, как ты отбыл из Лондона по причине научной экспедиции. И ровно год, как я жду тебя. Ты обещал мне, что твоя поездка не продлится дольше шести месяцев, а в последнем письме уже не можешь назвать никакую конкретную дату. Милый Томас, я не утратила своих чувств, но не представляю возможным ждать тебя и дальше. По сему я освобождаю тебя от каких бы то ни было обещаний и желаю всяческих научных достижений. С уважением Джулия Стокморен."

Она запечатала письмо в конверт и написала обратный адрес. Затем сняла с безымянного пальца золотое колечко с небольшим сапфиром в форме груши и запечатала его в другой конверт. Кольцо следовало отнести матери Томаса и по дороге бросить письмо в почтовый ящик. Решимость девушки была настолько сильна, что даже ужасная погода не останавливала ее. Она надела накидку, шляпку, взяла в руки зонтик и направилась к дому МакКоленов. Ей предстояло пройти два квартала. Дорогой множество мыслей проносилось в ее голове. Ей было жалко себя, потерянного времени. Мысленно она обвиняла Томаса в легкомыслии и равнодушии и тут же представляла, как он расстроится, получив ее письмо. Будет метаться в горячке, рыдать. Бросит свою экспедицию и как можно быстрее примчаться в Лондон, но будет поздно. Она уже выйдет замуж за ... Стоп! А за кого, позвольте узнать?! Может за капитана Партмута... Правда, он и двух слов не может связать в ее присутствии и только краснеет и сопит. Тогда доктор О'Коннелл. Он умен и приятной наружности, если только... не эта ужасная рыжина. А вдруг и дети будут рыжие? Мистер Кариган тоже намекал, что был бы рад назвать ее своей женой. Он, конечно, прекрасно обеспечен, но с его репутацией... Нет. Он тоже не подходит. Все они и в подметки не годятся Томасу. Умен, прекрасно сложен и к тому же, подает большие надежды, как ученый. Всегда держится с достоинством. А как он красиво ухаживал...

Дом МакКоленов неожиданно предстал перед глазами Джулии и вырвал ее из своих размышлений. Решительности в ней поубавилось. Она посмотрела на окна дома. Света в них не было. Ей неожиданно стало очень зябко. Она поняла, что стоит под проливным дождем, так и не раскрыв свой зонт, а уже начинало темнеть. Посмотрев на дверь дома своего жениха долгим взглядом, девушка вынула конверт с кольцом, распечатала его, надела кольцо на палец, развернулась и пошла домой.

Дома она сожгла письмо, адресованное Томасу и написала другое. В нем она уверяла его в своей любви и обещала ждать столько, сколько потребуется. Через месяц, в тот день, когда Томас прочтет это письмо, Джулия отдаст кольцо его матери, а капитан Партмут отправиться заказывать подвенечный костюм. Правда Томас ничего этого не узнает. Он скончается через две недели от тропической лихорадки. А судовой врач подробно опишет все симптомы его болезни и характер ее протекания. В последствии этот труд ляжет в основу фундаментального изучения инфекционных болезней тропического пояса. До последнего вдоха Томас будет повторять имя своей невесты и верить, что та его ждет.

Сказка от Мадам Фролкиной

Питомец.

По комнате поползли едкие клубы дыма. Хозяин снова принялся за работу. Я окинул дверь мастерской снисходительным взглядом. Странный он у меня. Днем на кафедре, вечером в мастерской, выйдет на пять минут, сядет в кресло и все молчит, молчит… Ведь думает же о чем-то…Интересно, о чем он вообще может думать?! Я даже фыркнул. Теперь обеда не дождешься, надо идти на кухню, может, удастся выпросить кусочек чего-нибудь. Эмили – наша кухарка – престранное создание, никогда не проявляет симпатии к моей персоне, но стоит появиться на кухне, как в мою сторону сразу летят кусочки ветчины, сыра или, о чудо, телятины. А однажды, я своими ушами слышал, как она говорила хозяину, что у нее от меня мурашки по спине. Видимо, от большой любви. Ну что же, пусть любит.

Захожу в кухню, а она там стоит и смотрит на свою картинку. Есть у нее такая странность, купила где-то картинку в раме, повесила на стену и смотрит на нее часами, говорит, что когда она была маленькой, такие зеленые уголки природы были повсюду. Да что это вообще такое? Может, сейчас такие картинки большая редкость, а раньше продавались на каждом углу. И что за радость, пялиться на неподвижный предмет. Вот, я, бывало, сяду у окна и смотрю, как капли дождя прыгают на соседних крышах или меняют масляные разводы в лужах на мостовой. Синие, красные, желтые всполохи пульсируют на поверхности воды, пока какой-нибудь стимкеб или паромобиль не разорвет лужу своими колесами. Эти торопыги не умеют медленно передвигаться, все норовят обогнать друг друга, посылая в небо комочки пара. Иногда луч света пробивается сквозь тучи над городом и золотит металлический бок цеппелина, важно плывущего над городом. Знает ли он, что происходит на земле, над которой он летит?.. А по земле ходят люди, и я давно заметил, что если человек прошел в одну сторону, то скорей всего и даже наверняка, через некоторое время он пойдет обратно, и все как один в намордниках. Это потому, что воздух очень едкий, так хозяин говорит и никогда не открывает окон. И как они умудряются дышать в этих масках? Наверно никак, ходят надув щеки, а увидят знакомого, не говоря ни слова, приподнимают шляпу и кланяются. А еще у хозяина иногда бывают гости, они сидят в креслах, пускают струйки дыма и что-то пьют. Тогда я, напустив на себя серьезный вид, прохожу прямо перед их носом в другую комнату, и они провожают меня своими задумчивыми, а те, кто пришел в первый раз, удивленными взглядами. Хозяин, бывало, окликает меня в этот момент, но я небрежно поворачиваю голову, как бы говоря, ах, это ты, но нет-нет, я сейчас очень спешу, позже поговорим, и ухожу, чтобы затаиться у входа и слушать, как они ахают от восторга.

Я даже рыкнул от удовольствия, кухарка услышала, обернулась и ее глаза привычно округлились. Тут же в мою сторону полетел буроватый кусочек. Понюхав, я понял, что это говяжья печенка. Неплохо, подумал я, мерси, мой ангел, и вышел, прихватив угощение - незачем баловать влюбленную женщину видом своей трапезы.

Вечером на улице тускло загорелись фонари, и этот свет мягко стелился по полу в темной комнате. По потолку прыгают тени и совсем не слышно привычного уличного шума. Я устроился под трубами парового отопления и задремал. Меня разбудил голос хозяина.

- Эмили, вы опять кормили кота? – голос был недовольный. – Я чуть не поскользнулся на… Что вы ему давали?

- Печенку, сэр. Но он сам пришел на кухню, - проворчала Эмили, - это не кот, а исчадие ада, прости Господи. Виданное ли дело, воскрешать мертвую тварь.

- Вы же знаете, - продолжал хозяин, - ему не чем переварить то, что вы ему даете, сейчас же уберите за ним. И бросьте эти предрассудки!

Хозяин подошел ко мне и погладил остатки шерсти на спине и морде.

- Сейчас принесу масленку, мой хороший, - он потрепал меня за ушком, я заурчал, давно пора, поршни внутри уже заметно скрипят, да и лапы плохо гнутся. Я встал и потянулся, чешуйки металлической брони, покрывавшей почти все мое тело, мягко блеснули. Вы, наверно, хотите спросить, зачем я хожу на кухню и исправно таскаю еду, да я и сам этого не знаю. Что-то зовет меня туда, забытый сон или воспоминание…

Рассказ Мадам Фролкиной

Сказать «прощай» - проще простого.
Сложней проститься навсегда.
Искать тебя во сне - не ново,
Бродить по смутным городам

Узнав средь сотен пар фантомов,
Тебе одно лишь передам,
Самозабвенно, слово в слово
«Тебя я больше не отдам»

***

Стихи Аруны Неры Финн
Модель Выдра
Чаша от мастерской «Облепиха»
Визажист Полуночница
Фото с моделью Elzje
Фото заросшего былого Мария Джиа

А ту, что ходит в полях босой,
Зовут Уводящей Скот.
Она умоет коней росой
И в гривы им дождь вплетёт.
От хитрых эльфов не жди добра —
Ищи потом тех коней...
Но говорят, что её сестра
Уводит в холмы людей.

У первой голос смешлив и тих,
Вторую боятся все...
Однажды встретил одну из них
Бесчестный торговец Сэм.
Трясётся, бледный: «Не тронь меня!»
Но поздно, спасенья нет.
А та смеётся: «Продай коня!
Я дам целых пять монет».

«Какое счастье, — подумал Сэм, —
Ей нужен совсем не я...»
И тут же молвил: «Не пять, а семь
Хочу за сего коня».
Она хохочет: «Бери хоть всё,
Но не жалей потом...»
И сто монет по одной кладёт
Всё ближе ко входу в холм.

Карманы нового сюртука
Не тянет приятный груз.
Мечтает Сэм: «Вот пойду в кабак —
На месяц вперёд напьюсь.
Ах, только б листьями и трухой
Мой клад поутру не стал...»
Он спрыгнул прямо в открытый холм
И там навсегда пропал.

Ещё с неделю соседи вслух
Судачили: «Ну, дела!
Выходит, это не та из двух —
Другая сестра была».
Но всё же доподлинно ни один
Не был уверен в том:
Ведь Сэм, по признанью его жены,
Был ещё тем скотом.

***

Стихи Чароита
Фотографии природы и животных от Марии Джиа
Ведьмочка Лиза Сирин
Фото Ведьмочки Лилии Прокоповой
Визажист Полуночница

Убирайтесь в холмы, злые феи!
Трепещите, ифриты пустынь!
Мы последних из вас одолеем,
Непонятное - станет простым!

Наши предки боялись когда-то
Леденящих ночных голосов,
Кровожадных вампиров крылатых,
Обитателей мрачных лесов.

Мы теперь не страшимся вас, звери,
Дикари и чудес сторожа!
Мы смогли рассчитать и измерить
Всё, что нас заставляло дрожать.

Забивайтесь в далекие норы -
Гибель бродит по вашим следам.
Ваше время уходит - и вскоре
Вы покинете нас навсегда.

А когда целый мир мы захватим
И забудем про дивный народ -
Лишь последний несносный романтик
Вас придумает и воспоет.

***

Стихи Lancelot'а
Микс наших кадров разных лет

Не ходи в этот край
За мечтой своей,
Обернется она бедой.

Не увидишь добра
От хозяев его,
Ведь не пустят тебя домой.

Не ходи по туману,
Не тронь его -
Всё, что помнишь, он заберет.

И не верь
Ни единому слову их -
Любит ложь этот дивный народ.

Не бери их еды
И не пей вина,
Не рискуй смотреть им в глаза...

У меня было имя.
Я помнил его
Всего пару секунд назад.

***

Стихи Хелькэ

Ускользающие сны

Глаза запепелили мне рассветы
Я зреть хочу все то,что убегает,
Все то, что меня нежно покидает,
Все то, что по пятам за мной шагает,
Мечты и страх, туман и силуэты....

Стихи Аруны Неры Финн