Вслед за чёрной наступит и белая полоса.
С веткой сакуры в волосах Фудзияма-сан.
Где из пены небес золотые выходят дни, где у кукольных девушек маленькие ступни, есть гора, на вершине которой не тает снег. Дочь Сияющего Бамбука живёт на ней.
Деревянные гэта, атласное кимоно не даёт мне забыть даже рисовое вино.
И глаза её камни, и кожа её фарфор.
Раз случилась в деревне беда, приключился мор. И достала деревня одежды, белей луны. Я не знаю страшней этой траурной белизны, этой музыки ветра, играющей в пустоте.
Я пошёл по студеной воде, и пришёл к воде,
к зазеркальному миру, к хрустальному роднику и на землю свалился без сил, как тряпичный куль. И молился горе: "Сжалься, Фудзи, и помоги" . И прислала гора мне одну из своих богинь на лазоревом облаке, бархатном лепестке.
Я вернулся в деревню с поклажей, не налегке, принеся им в кувшине искристой живой воды. Я тогда ещё был очень глупым и молодым. И случилось в деревне веселье , плясал народ, и сказал мне волшебник, что смерть их не заберёт, ни наивных детей, ни морщинистых стариков.
Но я знал, что забыть не смогу через сто веков, и что станут мне снится, когда на дворе темно, деревянные гэта, атласное кимоно.
И с тех пор, сколько раз бы я больше ни шёл к горе без маршрутов, без карт, без надёжных поводырей, никогда не встречал ту богиню, что мне мила.
Её губы — кораллы, а косы её — смола.
Я встречал там красавиц, в которых вселялся лис, я встречал там поэтов, кладущих строку на лист, журавля, черепаху, оленя и дух бусо. В океане резвился лосось, а родник засох.
Говорят, мы умрём, когда мы перестанем петь, и кто дважды поднялся на Фудзи — вдвойне глупец.
Где в бумажных зонтах и циновках гостит душа, где на флаге раскинулся веером красный шар, где богини играют в людей, словно в шашки го, есть гора, и когда-то в горе полыхал огонь.
Стихи Резной Свирели